В детстве она лазила через дырку в заборе в дом напротив. Там, на поляне, качались на тонких стебельках немыслимой красоты ландыши. Они просили, чтобы их сорвали, - и она выполняла цветочную просьбу, вдыхая свежий аромат и замирая от преступного счастья. И не подозревая, что хозяйкой этого дома является её знаменитая соотечественница Светлана Тома... И что через ...цать лет о ней будут говорить не меньше, чем о её блистательной соседке из табора, который стремительно тогда ушёл в небо...

Блондинистая и обворожительная графиня с экзотическим именем, кукольной внешностью Барби и родинкой над губой нравится сильной и горячей половине. Они считают, что такую ещё и в кино можно снимать. Хотя, когда Габриэла приходила на съёмки в джинсах и с волосами собранными в хвостик, её не узнавали даже коллеги, которые снимались рядом в "Королеве Марго". Но после того как актриса преображалась, и из гримуборной появлялась графиня в пышных кринолинах, тут же радостно кричали: "Габриэла, привет!" Её до сих пор так ни разу и не узнали на улице. Но девушка уже смирилась с этим - такой типаж.

- Габриэла, скажи, после "Графини де Монсоро" отношение к тебе окружающих сильно изменилось?

- Не могу сказать, чтобы сильно... Может, я сама изменилась? Не знаю, правда, в какую сторону... Знаешь, за три года - а именно столько длились съёмки - люди, так или иначе, меняются...

- Интересно, что общего у тебя с этой аристократкой-"графиней"?

- Может быть... наивность, как и у меня, когда я впервые приехала в Москву. К сожалению, наивность и доброту в наше время считают глупостью. Но это неправда. Я не согласна с этим. Потому что наивная девушка - это что-то особенное. Такой... изюм.

- В сегодняшней постановке "Императрицы" ты играешь Прасковью, этакую пустышку и соблазнительницу всех фаворитов Екатерины. Причём играешь великолепно, но меня больше интересует, каким же образом ты стала графиней де Монсоро?

- Это чистая случайность. На студии Горького я снималась в рекламных роликах, и вот, во время оных, в коридоре столкнулась со вторым режиссёром сериала Ириной Колевой. Она просто за руку взяла меня и привела в группу.

- То есть, вот так сразу, без претенденток?..

- Ой, претенденток было много. Я всех и не знаю - в кино не принято сталкивать актрис, пробующихся на одну роль. Назначается конкретное время... Из мужского состава, знаю, пробовался Коля Добрынин.

- Как прошли пробы?

- Нервно. У меня была небольшая любовная сцена с Сашей Домогаровым. Я тряслась от страха. Никогда не забуду, как он схватил меня за руку и сказал: "Всё будет хорошо - только верь в себя". Через пару секунд прозвучало слово "мотор!", и мы вошли в кадр... Этот внутренний толчок разбудил меня. Хотя, может быть, он говорил это не только мне, но и себе. Я как бы проснулась...

- Понятно. Кстати, если бы тебе сейчас предложили сниматься в рекламе, согласилась?

- Да, но с двумя условиями. Во-первых, проект должен быть дорогим и качественным. А во-вторых, - никаких прокладок и перхоти!

- Правильно! Не графское это дело - тампоны рекламировать, поэтому вернёмся снова к "Графине". Ты как-то говорила, что до смерти боишься лошадей, а ведь фильм наполовину состоит из скачек.

- Это было ужасно! Я не представляла себя в седле. Вместо меня во время этих эпизодов снимался мужчина-каскадёр, переодетый в моё длинное пышное платье, в парике и гриме! Как-то он в очередной раз переоделся и оседлал коня, режиссёр дал команду снимать. Вдруг вся съёмочная труппа повалилась со смеху. Из-под платья хорошо были видны кроссовки и фирменные носки!

- Хороша графиня!

- Это ещё цветочки. Пожалуй, самым смешным моментом съёмок была имитация моей верховой езды. Снимали, как я лихо скачу верхом на обычных деревянных... ящиках, которые лежали в кузове грузовика. Машина ехала с маленькой скоростью, а я, сидя на ящиках, пыталась изобразить движение тела всадника при медленном аллюре лошади. В кадре, естественно, этого "обмана" не видно, и создаётся впечатление, что я прекрасно держусь в седле резвого скакуна.

- Действительно, смешно. Скажи, Габриэла, вот в детстве ты, наверняка, как и все девчонки, тащилась от Дюма, воображала себя принцессой?..

- Все девочки в детстве читают Дюма. И я не исключение. И все представляют себя героинями. И я тоже. Но когда подходила к зеркалу, - то расстраивалась: гадкий утёнок. Длинная, худая, с хвостиками, и ко всему прочему носила очки. Мальчишки не обращали на меня никакого внимания. Помню, один паренёк из класса очень нравился, но я так ни разу и не подошла к нему, стеснялась... Когда ты читаешь, - тоже хочешь, чтобы тебя так же любили, рисуешь себе картинки, видишь сказку. А когда на себя реально смотришь... Если бы мне кто-нибудь тогда сказал, что я не только буду сниматься - рядом около этой графини стоять, я бы не то что рассмеялась... а решила бы, что это неудачная шутка.

- И как восприняли такую метаморфозу родители?

- Мама, конечно, удивилась... Она мой домашний критик - тем более педагог, преподавала французский язык... Все серии посмотрела, естественно, очень переживала. Ждала: вот-вот будут какие-то проколы. Но, к счастью, ей понравилось. Для меня это было большим облегчением.

- Большим облегчением то, что ты стала актрисой?

- То, что я стала актрисой, - это, в общем, случайность. В детстве я, конечно, мечтала об этом, но никому не говорила. Я стеснялась, тем более что жила в маленьком провинциальном городке. Я понимала, что надо жить, а не мечтать. Но у меня получилось так, что мечта сбылась.

- Ты сейчас живёшь в Москве. А кто остался на родине?

- Мама воспитывает моего семилетнего брата Мишу. Отец ушёл из семьи, когда мне было два годика. С тех пор я с ним не общалась. След неполноценной семьи, наверное, останется на всю жизнь.

- Откуда у тебя такое необычное имя?

- У моей бабушки родители из Румынии, там имя Габриэла очень распространено.

- Твоя мама, наверняка, держала тебя в строгости?

- Да. Я получила консервативное воспитание. Была пай-девочкой - скромной, тихой, играла на скрипке и смотрела на жизнь через розовые очки. Всё в этом мире казалось добрым и светлым.

- На скрипочке, небось, до сих пор пиликаешь?

- Давно, лет шесть точно не держала в руках инструмент... Но иногда мне снится, как я играю, - утром просыпаюсь и чувствую, как болят пальцы. Видимо, всё, что закладывается в детстве, - прочно. Хочу играть, но боюсь: вдруг не получится? Тем более что когда закончила музыкальную школу, родные скрипку продали. Ведь я поступила в Школу-студию МХАТ - у нас в Кишинёве, где был такой предварительный набор. А окончательный уже произошёл в Москве.

- И как тебя, шестнадцатилетнюю девочку из провинции, приняла Москва?

- Было очень трудно. Одна в большом городе, никого и ничего не знала, всего боялась, многого не понимала. Я ведь даже готовить не умела. Каждый день звонила домой маме, плакала, хотела бросить всё и вернуться. Я была очень наивная... Такая вся открытая, доверчивая.

- То есть розовые стёклышки разбились о суровую реальность?

- О да! Воздушные замки неизбежно рушились. Первое, что я поняла, - нельзя доверять всё и всем. Надо уметь просчитывать свои действия на два-три шага вперёд. Постепенно я привыкла к самостоятельной жизни и поняла, что если сама за себя не постою, никто не выручит. Да и слезами себе не поможешь. Но главный учитель, безусловно, наша жизнь, которая часто ломает построенные родителями планы - дом, школа, институт, замужество, ребёнок, работа...

- Это точно. И строит свои. Например, соблазняет скромницу на съёмки в обнажённом виде...

- В принципе да... Но это произошло не сразу. На первом-втором курсе не было никаких предложений. Мы только учились. Этюды, упражнения. И все считали себя звёздами - это понятно. А работа появилась на третьем курсе, когда меня пригласил на роль в картину "Казино" потрясающий режиссёр Самсон Самсонов. Я ничуть не смущалась. Наоборот, считала, что актриса должна уметь всё, - такая работа. Единственное, за что я переживала, - чтобы мама ни о чём не догадалась. Но она посмотрела фильм. Каково же было моё удивление, когда она сказала, что ей понравилось.

- Габриэла, а правда, что Самсонов придумал тебе псевдоним?

- Да. Он хотел придумать что-то подходящее к имени. И подобрал Мариани, от отчества Марьяновна. Я ему очень благодарна... Настоящая же моя фамилия - Ткач.

- После "Графини де Монсоро" ты теперь сама назначаешь свой гонорар. А способна ли ты на благотворительность?

- Когда мне позвонили и пригласили на небольшую роль в фильме "Белый танец", я попросила сценарий. И, прочитав его, назначила конкретную сумму. Когда мне сказали, что это очень дорого, я твёрдо ответила: "Если бы вы меня пригласили на главную роль, - я была бы готова сниматься и бесплатно. Но так как это эпизодическая роль, то это мой решительный ответ". Но, встретившись и поговорив с Рауфом Кубаевым, я поняла, что это действительно моя роль. И согласилась работать за очень скромные деньги.

- А тебя не тревожит, что кино как индустрия уже больше не существует?

- Мне больше всего обидно не за себя - за наших звёзд. Таких, как Яковлев, Самойлова, Баталов. Их картины видел весь мир. Они как актёры были сильнее - и всегда будут звёздами. Мне, в принципе, обидно за них!

- Ты прямо патриотка...